<...> Проблема диагностики типов берет истоки в самом начале развития соционики. Она начинается с неправильного присвоения типам их псевдонимов, которые часто не соответствуют действительным типам известных людей, с которыми они ассоциируются.
Нужно отдать должное создательнице соционики Аушре Аугустинавичюте за то, что у нее хватило объективности, научной честности и мужественности признать свои ошибки, допущенные в названиях типов, и принести всем свои извинения. Это произошло на международной конференции в Киеве в 1998 году. Но многие ее последователи почему-то проигнорировали этот факт, не желая, наверное, расставаться со своими привычными представлениями о типах, продиктованными этими псевдонимами. <...>

<...> Драйзер, Дюма, Горький, Есенин, Достоевский, Робеспьер, Бальзак, Жан Габен были в жизни скорее экстравертами, чем интровертами, о чем свидетельствует их социальная активность и многие особенности личной жизни, сохранившиеся в воспоминаниях их современников и биографов <...>

Писатель Федор Михайлович Достоевский в действительности был по своему психотипу ЭИЭ с дополнительно усиленными БИ и ЧС (это мы далее докажем детально и подробно). Типичным ЭИИ он безусловно не был, и у него даже не было дополнительного к чертам «Гамлета» акцента в сторону усиления каких-либо черт ЭИИ. Акценты у него были, но они вели совсем в другую сторону. У Федора Михайловича относительно норм типа ЭИЭ была резко усилена БИ (что придавало ему отдельные «есевские» мечтательные и непрактичные черты), усилена была и ЧС (вместе же всё это усиливало его бетанские, решительные, а также и иррациональные черты), а вот обе логики были существенно ослаблены (и особенно ЧЛ). Очень слабой (болевой) функцией была и его БС. В целом его функциональный профиль был несколько смещен от среднестатистического ЭИЭ в иррационально-решительную и отчасти интровертную сторону (за счет усиления БИ и ЧС) и притом он был, всё же, намного ближе к образцам ЭИЭ и ИЭИ, нежели ЭИИ. Дополнительные к типу ЭИЭ психологические акценты, имевшиеся у Достоевского, его к типу ЭИИ не приближали, а, совсем напротив, удаляли.

ЛСИ логического терминального подтипа. Безусловно не ЛИИ (родоначальница соционики Аушра Аугустинаучюте в его типировании ошиблась). Французский адвокат 18 века, формальный демократ-популист (как и многие российские большевики-бетанцы, включая Сталина), стремившийся к свержению монархии и построению жесткого «государства единомыслия» с постоянной опорой власти на социальные низы. Считал необходимым физическое уничтожение не только аристократии, но и среднего класса. По взглядам и практической политике был действительно очень близок к позднейшим российским большевикам (как известно, в политическом большевизме преобладала вторая психологическая квадра, к которой принадлежит ЛСИ, но никак не ЛИИ). Тем не менее, существует старая соционическая традиция относить М.Робеспьера, благодаря первым работам А.Аугустинавичюте, определившей его по каким-то поверхностным поводам в число ЛИИ, к соционическим «аналитикам». Здесь мы поделимся сомнениями и поспорим на этот счет. Дело не только в «большевизме» Робеспьера и политике террора, намного более характерных для второй квадры. В конце концов, некоторые историки считают, что такая политика в тот момент была во Франции вынужденной и потому почти неизбежной для любого умного правительства, пытающегося предотвратить голодные бунты и контрреволюционный переворот. Важнее то, что Робеспьер был сразу поставлен Конвентом во главе не каких-то законодательных комиссий, а исполнительной власти (а такое даже в революционное время редко выпадает на долю интуитов). И еще — Робеспьер, став во главе Правительства, сразу же не только стал напирать в своей политике на репрессии, и не только проявил огромную, немыслимую для ЛИИ ловкость в политических интригах, но и стал возвращать позиции христианской церкви и сворачивать атеистическую пропаганду, хотя сам был не верующим. Каковы бы ни были политические причины такого ренегатства, но ЛСИ на него действительно пошел бы легко и без проблем, если бы побуждался политической целесообразностью, а ЛИИ колебался бы гораздо сильнее и дольше, потому что именно для ЛИИ эпохи французского просветительства (воюющего с церковью во имя научной истины) это было бы изменой главным жизненным принципам. Аргумент «за ЛИИ» в виде якобы демократических (на самом деле — псевдодемократических) взглядов М.Робеспьера опровергается уже тем, что у многих русских большевиков-ЛСИ (тех же Максима Горького или И.Сталина) были накануне русской пролетарской революции в точности такие же вполне «демократические» взгляды, причем отстаивали они их совершенно искренне. Вполне аналогичной тягой к «справедливости во имя социальных низов» был охвачен и другой известный политик-ЛСИ, чилиец Сальвадор Альенде.

СЛЭ — с несомненной программной ЧС, но и с весьма вероятным усилением ЧЛ и БИ. «Власть — моя любовница, и я отношусь к ней так, как музыкант относится к своей любимой скрипке». Л.Н.Толстой (ЭИИ, и поэтому особенно остро и болезненно чувствовавший основные проявления своего конфликтера) безошибочно определил несущую конструкцию, на которой крепилась эта личность: патологический эгоцентризм и абсолютное презрение к людям. «Для человека моего склада миллион жизней – сущая чепуха», - признался Наполеон однажды Меттерниху. Как большинство логиков, выражение физиономии Бонапарт имел почти постоянно смурное, а одежду предпочитал скромную, в серых и черно-белых тонах, избегая всего яркого и пестрого. Тем не менее, был он хорошим логически-расчетливым пиарщиком, умело выбирая выигрышные моменты для показных импровизаций, о которых потом писала вся европейская пресса, создавая Бонапарту популярность. Легко мог, например, во «внезапном порыве» отцепить у себя с груди орден почетного легиона (который сам же основал) и вручить его простому солдату. Блестяще разыгрывал вспышки гнева — иногда еще с утра расчетливо планируя эти вспышки (но логическое и потому не слишком ловкое актерство Наполеона не оставалось незамеченным — недружелюбная к нему пресса во всю изголялась, рассказывая, как на переговорах при подписании Эрфуртского мира Наполеон в гневе топтал свою шляпу, за два часа до этого специально надев старую). К числу его достоинств или недостатков принадлежали также развитый логико-технический ум, организаторский талант, расчетливость, скупость, жадность, цинизм, постоянный расчет на человеческую корысть; ставка на родственников и при том беспредельно-циничное также и к ним отношение; решительный волюнтаристский слом любых мешающих ему порядков, безудержная перманентная внешняя агрессия, беспредельные имперские амбиции к мировой гегемонии, искренняя ненависть к любым уступкам и компромиссам, создание первого в мире совершенного полицейского государства. При этом он не был ни демагогом, ни позером, а дипломатия его носила все-таки логический, а не этический характер — она в наибольшей степени основывалась на фактах и на угрозах, а не на обмане.

В информационной соционике, якобы нет типов личности, а есть Типы Информационного Метаболизма, для краткости называемые ТИМами. Но, в ТИМных описаниях, применяются психологические и социальные характеристики личности, обусловливающие поведение. В чем логика, или может быть ее отсутствие? Соционики считают своим предметом изучения обмен информацией, а описывают личность и поведение. Как можно настолько не уважать свой предмет? Разве вы изучаете поведение личности?
Выходит, что информационный метаболизм излишняя сущность…
Уважаемые любители информационного метаболизма, если вас не страшит Карл Поппер [7] с братвой из Венского кружка позитивизма, [7] то побойтесь хотя бы бритвы. Да, Бритвы Оккама [2]. Не множьте сущности без необходимости! Не разводите логический бардак и не пытайтесь лгать самому себе. Не надо использовать (выдумывать) информационный метаболизм, чтобы объяснять явления, которые исчерпывающе объясняются поведением.